Центр гуманитарных наук 21-ого века

Сталин И.В.

Две схватки

(По поводу 9 января)

Вы, наверное, помните 9 января прошлого года... Это был день, когда петербургский пролетариат встретился лицом к лицу с царским правительством и, помимо своей воли, схватился с ним. Да, помимо своей воли, ибо он мирно шел к царю за “хлебом и справедливостью”, а его встретили враждебно и осыпали градом пуль. Свои надежды он возлагал на портреты царя и церковные хоругви, но и то и другое изодрали в клочья и бросили ему в лицо и тем самым воочию доказали ему, что оружию можно противопоставить только оружие. И он взялся за оружие – если только где-либо имелось у него это оружие, – взялся для того, чтобы встретить врага по-вражески и отомстить ему. Но, оставив на поле боя тысячи жертв и понеся большой урон, отступил, затаив в груди злобу...

Вот о чем напоминает нам 9 января прошлого года.

Сегодня, когда российский пролетариат отмечает годовщину 9 января, не лишне будет поставить вопрос: почему в прошлом году петербургский пролетариат отступил в тогдашней схватке и чем тогдашняя схватка отличается от декабрьской всеобщей схватки? [c.196]

Прежде всего, он отступил потому, что у него не было и того минимума революционного сознания, который безусловно необходим для победы восстания. Пролетариат, с молитвой и надеждой идущий к кровавому царю, который все свое существование построил на угнетении народа, пролетариат, доверчиво идущий к своему заклятому врагу просить “крупицу милости”, – разве такой народ может взять верх в уличной борьбе?..

Правда, потом, спустя короткое время, ружейные залпы открыли глаза обманутому пролетариату, ясно показав ему отвратительное лицо самодержавия, правда, он уже с гневом восклицал: “Царь нам всыпал, ну и мы ему всыплем!”, но что толку в этом, если у тебя в руках нет оружия, что ты можешь сделать с голыми руками в уличной борьбе, даже будучи сознательным, разве пуля врага не так же пробивает сознательную голову, как и несознательную?

Да, отсутствие оружия – это было второй причиной отступления петербургского пролетариата.

Но что мог сделать один Петербург, даже если бы он имел оружие? Когда в Петербурге лилась кровь и строились баррикады, в других городах никто и пальцем не пошевельнул, – вот почему правительство смогло стянуть войска из других мест и залить улицы кровью. И только потом, когда петербургский пролетариат, предав земле прах убитых товарищей, вернулся к своим повседневным занятиям, – только потом в различных городах раздался клич бастующих рабочих: привет петербургским героям! Но кому и что мог дать этот запоздалый привет? Вот почему правительство не приняло всерьез эти разрозненные и неорганизованные [c.197] выступления и без большого труда рассеяло раздробленный на отдельные группы пролетариат.

Следовательно, отсутствие организованного всеобщего восстания, неорганизованность выступлений пролетариата, – вот что было третьей причиной отступления петербургского пролетариата.

Да и кому было организовать всеобщее восстание? Народ в целом не мог этого взять на себя, а передовая часть пролетариата – партия пролетариата – сама не была организована, будучи раздираема партийными разногласиями, – внутренняя война, партийный раскол день ото дня обессиливали ее. Неудивительно, что разделившаяся надвое молодая партия не смогла взять на себя организацию всеобщего восстания.

Следовательно, отсутствие единой и сплоченной партии – вот что было четвертой причиной отступления пролетариата.

И, наконец, если крестьянство и войска не присоединились к восстанию и не влили в него новых сил, то и это произошло потому, что в слабом и кратковременном восстании они не могли видеть особой силы, а к слабым, как известно, не присоединяются.

Вот почему отступил героический пролетариат Петербурга в январе прошлого года.

* * *

Время шло. Пролетариат, взбудораженный кризисом и бесправием, готовился к новой схватке. Заблуждались те, кто думал, что жертвы 9 января убьют в пролетариате всякую волю к борьбе, – наоборот, он еще более лихорадочно и самоотверженно готовился к “последней” схватке, еще мужественнее и упорнее боролся против войск и казаков. Восстание матросов [c.198] на Черном и Балтийском морях, восстание рабочих в Одессе, Лодзи и других городах, беспрерывные стычки крестьян с полицией ясно доказывали, какой неугасимый революционный огонь горит в груди народа.

Революционное сознание, которого недоставало пролетариату 9 января, в последнее время он приобретал с поразительной быстротой. Говорят, что десять лет пропаганды не могли бы дать столько для роста сознания пролетариата, сколько дали дни восстания. Это так и должно было быть, ибо процесс классовых схваток – это та великая школа, где не по дням, а по часам растет революционное сознание народа.

Всеобщее вооруженное восстание, которое на первых порах проповедывала лишь небольшая группа пролетариата, вооруженное восстание, к которому иные товарищи относились даже с сомнением – постепенно привлекало симпатии пролетариата, – и он лихорадочно организовывал красные отряды, приобретал оружие и т.д. Октябрьская всеобщая стачка наглядно показала возможность одновременного выступления пролетариата. Тем самым была доказана возможность организованного восстания, – и пролетариат решительно стал на этот путь.

Необходима была только сплоченная партия, единая и нераздельная социал-демократическая партия, которая бы возглавила организацию всеобщего восстания, объединила бы революционную подготовку, проводимую врозь отдельными городами, и взяла на себя инициативу наступления. Тем более что сама жизнь подготовляла новый подъем – кризис в городе, голод в деревне и другие подобные им причины делали со дня на день неизбежным новый революционный [c.199] взрыв. Беда была в том, что такая партия создавалась только теперь: обессиленная расколом, партия только что оправлялась и налаживала дело объединения.

Именно в этот момент пролетариат России застала вторая схватка, славная декабрьская схватка.

Поговорим теперь об этой схватке.

Если о январской схватке мы говорили, что ей недоставало революционного сознания, то о декабрьской схватке мы должны сказать, что теперь такое сознание было налицо. Одиннадцать месяцев революционной бури достаточно открыли глаза борющемуся пролетариату России и лозунги: Долой самодержавие! Да здравствует демократическая республика! – стали лозунгами дня, лозунгами масс. Здесь вы уже не увидели бы ни церковных хоругвей, ни икон и царских портретов, – вместо них развевались красные знамена и красовались портреты Маркса и Энгельса, Здесь вы уже не услышали бы пения псалмов и “боже, царя храни”, – вместо этого раздавались звуки “Марсельезы” и “Варшавянки”, оглушавшие угнетателей.

Следовательно, в отношении революционного сознания декабрьская схватка коренным образом отличалась от январской схватки.

Январской схватке недоставало вооружения, народ шел тогда в бой безоружным. Декабрьская схватка сделала шаг вперед, все бойцы теперь рвались к оружию, с револьверами, ружьями, бомбами, а в иных местах даже с пулеметами в руках. Оружие добыть оружием – вот что стало лозунгом дня. Все искали оружие, все чувствовали необходимость в оружии, печально было только то, что самого оружия было очень [c.200] мало и лишь незначительное число пролетариев могло выступить вооруженным.

Январское восстание было совершенно разрозненным и неорганизованным, там каждый действовал на авось. Декабрьское восстание и здесь сделало шаг вперед. Петербургский и Московский советы рабочих депутатов и центры “большинства” и “меньшинства”, насколько это было возможно, “приняли меры” к тому, чтобы революционное выступление было одновременным, – они призывали пролетариат России к одновременному наступлению. Во время же январского восстания ничего подобного сделано не было. Но так как этому призыву не предшествовала длительная и упорная партийная работа по подготовке восстания, то призыв остался призывом и выступление фактически оказалось разрозненным, неорганизованным. Налицо было лишь стремление к одновременному и организованному восстанию.

Январским восстанием “руководили” главным образом гапоны. Декабрьское восстание имело в этом отношении то преимущество, что во главе его оказались социал-демократы. Но печально было то, что последние были разбиты на отдельные группы, не представляя из себя единой сплоченной партии, и поэтому не могли действовать согласованно. Еще раз Российская социал-демократическая рабочая партия встретила восстание неподготовленной и раздробленной...

Январская схватка не имела никакого плана, не руководствовалась никакой определенной политикой, перед ней не стояло вопроса: наступление или оборона? Декабрьская схватка имела лишь то преимущество, что она ясно поставила этот вопрос, и то только [c.201] в ходе борьбы, а не в самом начале ее. Что касается решения этого вопроса, то декабрьское восстание обнаружило такую же слабость, как и январское. Если бы московские революционеры с самого начала придерживались политики наступления, если бы они с самого начала, скажем, напали на Николаевский вокзал и захватили его, то, разумеется, восстание было бы более продолжительным и получило бы более желательное направление. Или, например, если бы латышские революционеры решительно проводили политику наступления и не стали колебаться, – они несомненно раньше всего захватили бы батареи пушек, лишив тем самым всякой опоры администрацию, которая сначала допустила захват городов революционерами, а затем, вновь перейдя в наступление, с помощью пушек отвоевала захваченные местности⁵⁴. То же самое надо сказать о других городах. Недаром Маркс говорил: в восстании побеждает смелость, а до конца смелым может быть только тот, кто держится политики наступления.

Вот чем было вызвано отступление пролетариата в средних числах декабря.

Если крестьянство и войска в своей подавляющей массе не присоединились к декабрьской схватке, если последняя вызвала даже недовольство в некоторых “демократических” кругах, – это произошло потому, что ей недоставало той силы и продолжительности, которые так необходимы для расширения восстания и его победы.

Из сказанного ясно, что должны делать сегодня мы, российские социал-демократы.

Во-первых, наша задача – завершить уже начатое нами дело – создание единой и нераздельной партии. [c.202] Общероссийские конференции “большинства” и “меньшинства” уже выработали организационные основы объединения. Приняли ленинскую формулировку членства в партии и демократический централизм. Идейные и практические центры уже слились, а слияние местных организаций почти уже закончено. Необходим только объединительный съезд, который формально завершит фактическое объединение и тем самым даст нам единую и нераздельную Российскую социал-демократическую рабочую партию. Наша задача – способствовать этому дорогому для нас делу и тщательно готовить объединительный съезд, который, как известно, должен открыться в ближайшее время.

Во-вторых, наша задача – содействовать партии в организации вооруженного восстания, активно вмешаться в это святое дело и без устали работать для него. Наша задача – умножать красные отряды, обучить и спаять их друг с другом, наша задача – оружием добыть оружие, изучить расположение государственных учреждений, подсчитать силы врага, изучить его сильные и слабые стороны и сообразно с этим выработать план восстания. Наша задача – вести систематическую агитацию в армии и в деревнях, особенно в деревнях, расположенных вблизи городов, за восстание, вооружить надежные элементы этих деревень и т.д. и т.д.

В-третьих, наша задача – отбросить всякие колебания, осудить всякую неопределенность и решительно проводить политику наступления...

Словом, сплоченная партия, организованное партией восстание и политика наступления – вот что нам нужно сегодня для победы восстания. [c.203]

И эта задача становится тем острее и настоятельнее, чем больше углубляется и усиливается голод в деревне и промышленный кризис в городе.

Кое у кого, оказывается, вкралось сомнение в правильности этой азбучной истины, и они безнадежно говорят: что может сделать партия, будь даже единой, если она не сумеет сплотить вокруг себя пролетариат, а пролетариат-де разгромлена он утратил надежду и ему не до инициативы, спасения-де мы должны ждать теперь от деревни и инициатива должна исходить оттуда и т. д. Нельзя не заметить, что товарищи, рассуждающие подобным образом, глубоко заблуждаются. Пролетариат отнюдь не разгромлен, так как разгром пролетариата означает его смерть, наоборот, он по-прежнему живет и усиливается с каждым днем. Он только отступил для того, чтобы, собравшись с силами, вступить в последнюю схватку с царским правительством.

Когда 15 декабря Совет рабочих депутатов Москвы – той самой Москвы, которая фактически руководила декабрьским восстанием, – всенародно объявил: мы временно прекращаем борьбу с целью серьезно подготовиться, чтобы снова поднять знамя восстания, – он выразил заветные думы всего российского пролетариата.

И если некоторые товарищи все-таки отрицают факты, если они уже больше не возлагают надежд на пролетариат и хватаются теперь за сельскую буржуазию, – то спрашивается: с кем мы имеем дело, с социалистами-революционерами или социал-демократами, ибо ни один социал-демократ не станет сомневаться в той истине, что фактическим (а не только идейным) руководителем деревни является городской пролетариат. [c.204]

Нас уверяли в свое время в том, что самодержавие разгромлено после 17 октября, но мы и этому не поверили, так как разгром самодержавия означает его смерть, а оно не только не умерло, но и собирало новые силы для нового нападения. Мы говорили, что самодержавие только отступило. Оказалось, что мы были правы...

Нет, товарищи! Российский пролетариат не разгромлен, он только отступил и теперь готовится к новым славным боям. Российский пролетариат не опустит обагренного кровью знамени, он никому не уступит руководства восстанием, он будет единственным достойным вождем русской революции.

7 января 1906 г.

Печатается по тексту брошюры,

Перевод с грузинского

[c.205]

⁵⁴ В декабре 1905 года латвийские города Туккум, Тальсен, Руен, Фридрихштадт и другие были захвачены вооруженными отрядами восставших рабочих, батраков и крестьян. Началась партизанская война против царских войск. В январе 1906 года восстания в Латвии были подавлены карательными экспедициями царских генералов Орлова, Сологуба и др. – 202. [c.406]

Вернуться к тексту

This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62.narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.

Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.