Центр гуманитарных наук 21-ого века

Зеркало Библиотеки Михаила Грачева,

Архив И. В. Сталина

 

Предыдущая
публикация
Алфавитный указатель
сочинений И.В. Сталина

 

Оглавление тома 17
сочинений И.В. Сталина
Следующая
публикация


Запись обсуждения вопроса

“О международном положении”

на заседании Политбюро ЦК РКП(б)

21 августа 1923 года

 

Источник:

Сталин И.В. Cочинения. – Т. 17. – Тверь: Научно-издательская

компания “Северная корона”, 2004. С. 599–609 (приложение).

 

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания


 

Конспект прений по вопросу “О международном положении”. Заседание Политбюро ЦК РКП от 21 августа 1923 г.

Председательствует т. Рудзутак. Присутствуют члены и кандидаты Политбюро: Бухарин, Зиновьев, Каменев, Рыков, Сталин, Троцкий.

Члены ЦК: Андреев, Ворошилов, Пятаков, Радек. Члены ЦКК: Шверник, Шкирятов, Ярославский.

Секретариат: Назаретян, Бажанов.

 

т. Чичерин. Прошу слово для фактических сообщений, которые должны послужить введением к рассмотрению данного вопроса. Т.Ч. разговаривал с Де-Монзи. Выяснил линию французских группировок по отношению к вопросу о германской революции. Те, которые нас “поддерживают”, именно они займут наиболее одиозную позицию по отношению к Германской революции и будут настаивать на оккупации Берлина, если революция в Германии произойдет. Наоборот, враждебные группы, ведущие “рурскую” политику, будут очень рады Герм. революции, надеясь, что коммунисты в конец “развалят” Германию.

Отношение Польши. Письмо Зольмана, всем известного жулика из жуликов; он считает, что если в Германии произойдет революция, то Советская республика будет только в Берлине, да и там она удержится очень недолго – у фашистов 40.000 организованных чел.

т. Зиновьев. Прежде всего, надо констатировать, что те разногласия, которые были у нас в течение последних месяцев по вопросу о германской революции, событиями изжиты. Теперь есть только одна возможность альтернативного порядка. Можно ставить вопрос так: Германская революция на 90% означает войну – надо избежать Германской революции. Есть другая постановка, которую я считаю единственно правильной – она дана в моих тезисах. Первая серьезно обсуждаться не может, ибо слишком велика возможность монархического переворота в Германии и связанного с ним перехода Германии под международный контроль, на “австрийское” положение. Остается вторая постановка. [c.599]

Каково положение в Германии. Куно слетел. Случилось нечто большее, чем парламентский кризис, меньшее, чем революция. Положение среднее между апрелем и июлем (в сравнении с 1917 годом в России. – Ред.).

Положение социал-демократии. Кризис социал-демократии – факт. С.-д. делится примерно на 3 части. Первая – это социал-дем. фашисты (я имею в виду сотни, организуемые социал-демократами). Второе крыло – Леви и ему подобные – что-то вроде наших интернационалистов. Третья часть – старая, мертвая, казенная социал-демократия. Она будет всем мешать, все тормозить, и бить ее будут все. Развал социал-демократии несомненен.

О фашизме. Совершенно своеобразное экономическое положение Германии поставило массу германской мелкой буржуазии в совершенно исключительное положение, характеризуемое большими возможностями для политического ее использования крайними полит, группировками. Тут надо быть осторожным. В этом вопросе Брандлер сделал большую ошибку, поставив завоевание большинства мелкой буржуазии предпосылкой социальной революции. Это и теоретически неприемлемо и практически неосуществимо. Но, видимо, настаивать на этом заблуждении Герм. компартия не будет и по нашему совету она уже начала брать “национальные” тона.

Компартия. За ними ли большинство? Может быть. Задача трудная. Надо учесть, что большинство в Совете получить “полегче”, чем в профсоюзах. Но многое говорит за то, что большинство уже есть. Есть минусы (крестьянство и т.д. , но в общем можно сказать, что положение в Германии между июлем и октябрем и уж во всяком случае не ошибемся, сказав, что положение между апрелем и октябрем.

Международное положение в связи с Германской революцией. Конечно, будет борьба и у французов и у поляков между двумя точками зрения: узко-империалистической и более широкой буржуазно-классовой. Поляки могут действительно погнаться за Восточной Силезией и т.д. Если эти группы во время революции в Германии возьмут верх, это было бы плюсом в нашей игре. Но строить нашу политику нужно не на этом, а на девяностопроцентной возможности войны. Опасности огромны. Ставка колоссальная. Но кроме всего прочего это и средство для нашей партии встряхнуться, проверить свои силы, испытать свое право на победу.

Итак, надо учитывать худшее и, принимая дипломатические меры всяких родов, надо готовить в военном отношении польский тыл, готовиться к войне. Сроки. Надо [c.600] готовиться к зиме. Дело в 3–4 месяцах. Положение в Германии таково, что отсутствует объективная возможность для социал-демократии его улучшить. Министром финансов назначили Гильфердинга – если бы предложили Коминтерну назначить мин. фин. в Германию – мы бы не нашли лучшей кандидатуры. Так как будь он семи пядей во лбу – германских финансов без решительных мер соц. револ. порядка поправить нельзя, и здесь путь для герм. соц. демократии один – быть скомпрометированной и обанкротиться.

Коминтерн. Прежде всего тактика единого фронта. Она не только должна быть оставлена в силе. Она должна сейчас сыграть еще большую роль. Что касается лозунга рабоче-крестьянского правительства, надо сказать, что т. Сталин прав – если бы вышел блок с социал-демократами в правительстве, это было бы только опасно. Я говорил, что лозунг рабоче-крестьянского правительства – это псевдоним диктатуры пролетариата и исторически это оправдывается. Прямо сказать: “власть Советам” – нельзя. Первая причина – советы скомпрометировали себя в первую Германскую революцию, массы привыкли видеть в них говорильню. Вторая причина – наш голод и развернувшаяся на его основе бешеная агитация германских социал-демократов – “смотрите, к чему привели Советы в России”. Эти основные причины и некоторые другие заставляют выбирать псевдонимы.

Лозунги, как и книги, имеют свои судьбы. Сейчас самый популярный лозунг в рабочих массах Германии – “рабоче-крестьянское правительство”. Из этого надо исходить. Характерен эпизод, недавно случившийся. На пленуме Берлинского комитета выступала Рут Фишер, требовавшая заменить его лозунгом “диктатура пролетариата”. Выступавший после нее Брандлер ответил, что должен быть оставлен лозунг рабоче-крестьянского правительства, но желающим предоставляется право истолковывать его как “диктатура пролетариата”. Я думаю, что мы можем здесь подтвердить позицию Брандлера. Если левая захочет снять лозунг “р.-кр. пр.” – это будет ошибка, но если захотят его истолковывать как “диктатуру пролетариата”, мы возражать не будем. Я предлагаю выставить лозунг: “Советы рабочих депутатов для борьбы с фашизмом”.

С замечаниями т. Сталина я согласен – необходимо разработать вопросы об экономической программе, о национальном моменте, о расколе герм. соц. демократии на части, и материалы для этого есть.

Наше решение сейчас будет иметь для Германской компартии решающее значение. У них не было единого [c.601] движения, оно было раздроблено, распылено. Наша задача сейчас – создать единство. Но, конечно, главное, о чем мы должны решить, – это хлеб, деньги, усиление армии, снабжение людьми, руководство – это нужнее всего сейчас Германской компартии, и это мы ей должны дать.

т. Радек. Согласен с тем, что те разногласия, которые были, ликвидированы ходом событий. Но обстановка может выдвинуть другие. Надо сейчас продумать положение, чтоб устранить их возможность в будущем. Первый вопрос, в оценке которого мы, может быть, расходимся, тот, что, по-моему, занятие Германии союзниками угрожает не созданием контрреволюционного тыла, а национальной войной. Второе. Я боюсь, что в Германии сейчас не коммунизм придет после фашизма, а фашизм после коммунизма. Мы удержать массы не можем. Или партия организует борьбу, или борьба начнется спонтанно, хаотически, и нас разобьют в борьбе. Это последнее повлечет за собой то, что партия рассыпется. Ясно, что борьба необходима и организация борьбы необходима. Сроки я оцениваю не пессимистичнее других.

Вопрос о взятии власти. Первое различие между Россией и Германией. В то время, как в России большую роль сыграл крестьянин в солдатской шинели, крестьянство там решающей роли играть не будет. Огромное значение там будет иметь зато мелкая буржуазия (главным образом как фашисты). Отсюда огромное значение ее нейтрализации. И тактика должна быть такова: не только не надо входить в столкновения с фашистами, но надо всячески избегать их, пока экономическая обстановка не разложит фашизм. Второе различие между Россией и Германией – факт существования массивной германской социал-демократии и ее распада. Мы распад этот переоцениваем. Наше преимущество – превалирование активных сил коммунистов над активными силами социал-демократов. Но не надо забывать, что резерв социал-демократии еще велик. Именно это оправдывает лозунг “рабоче-крестьянского правительства”, а не то, что лозунг “власть Советам” в Германии депопуляризирован. Мы должны идти на коалицию с левыми социал-демократами.

Есть еще вопрос – какой позиции по отношению к Версальскому договору должна придерживаться Компартия Германии: оборона или капитуляция? (Троцкий: “Перед взятием власти или после?”). Перед взятием власти. Ответ должен быть таков: мы должны выступать как партия защиты Германии. Чрезвычайно важна сейчас еще разработка переходных требований, на которых мы будем строить агитацию [c.602] в Германии (напр., нельзя спешить с огульной национализацией, это требование, если оно будет выставлено, оттолкнет от нас широкий ряд социально для нас важных слоев). Для характеристики позиции Польши приведу еще мой разговор с Кноллем, происшедший “в четыре глаза”. Я о нем сообщал уже Чичерину и некоторым членам Политбюро. Кнолль в порядке откровенности сказал, что единственная реальная политическая цель Польши – присоединение Восточной Пруссии – и в связи с этим удивлялся укрепившемуся в России мнению, что мобилизация в Польше неизбежно должна вызвать мобилизацию в России. Что война исторически неизбежна – это совершенно ясно, но возможна и передышка в несколько месяцев после революции. И это надо иметь в виду. Сейчас мы должны разработать меры по линии НКИД, Коминтерна, военного ведомства и ИНОГПУ.

т. Троцкий. К сожалению, здесь нет немецких товарищей, которым я хотел бы задать несколько вопросов, вытекающих из экономической обстановки Германии. Их ответы бы нам многое разъяснили. Но вот у меня есть под руками письмо т. Брандлера в ЦК РКП, датированное … июля. Это просьба дать воен. спецев для штаба, который будет руководить военной стороной дела Германской революции. Вероятно, это письмо характеризует линию партии.

Точка зрения Сталина правильна – нельзя, чтобы было видно, что мы руководим не только РКП, но и Коминтерном. С этой точки зрения было бы величайшим бедствием, чтобы две первых страницы тезисов т. Зиновьева просочились бы в печать. Такой же ошибкой я считаю факт, о котором я узнал из газет – факт дачи миллиона германских золотых марок Профинтерном. Кто это разрешил?

Что касается настроения революционных рабочих масс Германии, ощущения того, что они на пути к власти, то такое настроение есть. Но тут встает вопрос о подготовке. Благословлять революционный хаос нельзя. Вопрос стоит так – либо развязывать революцию, либо организовывать ее. У меня есть доклад воен. спеца, работающего при Брандлере. У этого спеца не может быть широкого политического подхода к событиям, есть излишнее пристрастие к схемкам и чертежам (хотя при существующих там организационных порядках, может быть, и любовь к схемам – вещь далеко не лишняя). Военно-стратегическую сторону дела этот спец все же нюхом, чутьем военного человека учитывает правильно. И выводы можно сделать такие. Партию характеризует ее военное бессилие. Революция пойдет разными путями (в том числе и хаотическими). Но партия должна ее организовать. [c.603] Доклад прямо говорит о возможной опасности военного поражения, и надо учесть существующую в Германии обстановку с ее прекрасным механизмом сети железных дорог, прекрасно знающими свое дело офицерами генерального штаба, которые эти жел. дороги сумеют использовать, чтобы стало совершенно очевидно, что нигде нет такой опасности для рабочих быть разбитыми при открытом выступлении прекрасно организованными бандами фашистов, как в Германии. Вывод. ГКП должна поставить срок, к которому готовиться, и в военном отношении, и соответствующим темпом политической агитации. Этот срок тем более нужен, что есть огромная опасность провокации и революционного выкидыша на восьмом месяце, а он опаснее выкидыша на втором. Тут мы подходим к вопросу о левых и о рабочих сотнях. 15 мая было 337 сотен, из них 197 смешанных, и 140 чисто партийных. Во-первых, было приблизительно 50% коммунистов, 20–25% социал-демократов и 25–30% беспартийных. Во-вторых, партийных было 90–95% и беспартийные были исключением. Сотни эти иногда превышают по числу людей действительную сотню, часто бывают меньше, в среднем насчитывают человек 80. В вешанных рабочих сотнях руководство всегда принадлежит коммунистам. У меня есть Другие цифры – за июль. В июле уже насчитывалось 900 сотен, из них 718 смешанных, остальные чисто партийные. Характерна тенденция огромного роста смешанных сотен. Если считать среднее число людей в сотне всего в 50 человек, мы имеем уже около 45.000, которые сражаться будут. Очень характерно их настроение: на политические собрания они не идут, в поле на упражнения, там. где это представляется возможным, идут с удовольствием, бить фашистов – с восторгом. Если верно, что левые проявляют организованный саботаж в построении смешанных сотен – это величайшая опасность, именно она грозит выкидышем на восьмом месяце. В общем, доклады воен. спеца, о которых я говорю, проникнуты тем, что мы будем не готовы к революции. Тот же доклад с чисто военным чутьем говорит о том (и это верно), что революция – дело ближайших месяцев, или даже ближайших недель.

Версальский мир. Как партия, мы ни в коем случае не можем сказать, что признаем Версальский мир. Это не нужно – Францию мы этим не купим, ряд нужных слоев в Германии отпугнем, крылья у германских рабочих масс подрежем. И, наконец, зачем нам связывать себя – кто знает силу резонанса, который вызовет германская революция в других странах, кто знает, что будет через год. Лозунг – “советы по [c.604] борьбе с фашизмом” не годится. Не прав т. Зиновьев и в своих требованиях к французской компартии. Бросить французским солдатам лозунг: “оказывайте сопротивление при подавлении вами германской революции” – было бы огромной ошибкой. Это повело бы только к истреблению сотен коммунистов, и в случае оккупации французами Германии привело бы к обезглавлению французской компартии. Нельзя давать такой козырь французским империалистам. Учитывать оппозиционизм французской компартии можно, и пользоваться им должно, но такой рискованный шаг, какой про латает т. Зиновьев, сделать нельзя. Надо ограничиться сейчас минимальным количеством решений. Во-первых, надо признать, что революция в Германии – вопрос месяцев и недель. Во-вторых, подготовка должна быть построена по календарному плану, должны быть назначены сроки, и к этим срокам должна строиться подготовка.

т. Сталин. Мне кажется, ясно, что основной вопрос, который стоит здесь перед нами, – это вопрос о существовании нашей федерации. Либо революция в Германии провалится и побьют нас, либо там революция удастся, все пойдет хорошо, и наше положение будет обеспечено. Другого выбора нет. Важна линия поведения РКП. И основу вопроса составляет большое напряжение наших военных сил.

Лозунг “рабоче-крестьянского правительства”, “единого фронта”. Снять их нельзя – они имеют огромное значение. Но нашим коммунистам надо раскрыть карты, надо разъяснить, что на них ляжет главная тяжесть. Надо связать левых, надо разъяснить Брандлеру, что основную тяжесть вынесет верхушка.

Версальский договор – здесь прав т. Троцкий, а не Радек. Нельзя выдвигать лозунг о признании Версальского договора. Лучше играть этим – может быть, будем, может быть, нет (Радек: “И я за это”). Тем лучше. Поправку Троцкого внести надо. Есть еще мера, которая сможет сильно облегчить положение: надо усилить нашу силу в лимитрофных государствах. Надо собрать и бросить туда коммунистов этих национальностей. Для нас очень важен и нужен общий кусочек границы с Германией. Нужно постараться сорвать одно из буржуазных лимитрофных государств и создать коридор к Германии. К моменту революции это нужно подготовить. Пока не ясно, как это сделать, но этот вопрос надо разработать.

Что касается календарной программы – я сомневаюсь в ее пригодности. Рабочие еще верят или полуверят в социал-демократию. Может быть, что Гильфердинга и на 8 месяцев хватит (Бухарин: “Ему сделать-то нечего”. Радек: “Можно [c.605] 8 месяцев ничего не делать”). Можно намечать сроки пробных выступлений, срок решительного выступления назначать нельзя.

Надо выбросить из тезисов Зиновьева вопрос о РКП. Вопрос надо разбить на два один о том, что касается ГКП; другой о том, что касается нас, РКП. Это второе из резолюции Коминтерна надо выделить. И, конечно, решений выносить на свет нельзя.

т. Чичерин. Наша политика ближайшего времени в западноевропейских странах тесно связана с вопросом о грядущей революции в Германии. Нельзя ли созвать совещание, которое бы подработало ряд вопросов, стоящих в этой связи. Например, надо подработать вопрос, ориентируемся ли мы на консолидацию Чехословакии или Югославии, или подготовляем там восстания, или делаем то и другое (голоса: “Конечно, и то и другое”). Венгрия с своеобразной стадией развития ее фашизма. Этот вопрос нужно специально проработать. Румыния. Здесь 2 линии. Или отдать румынам Бессарабию и приобрести их дружбу. Или устроить восстание в Бессарабии (что очень не трудно) и организовать поход на Бухарест. У нас есть возможность поднять движение в Алжире, Абиссинии, Триполи. Создавать ли оттяжной пластырь в Африке? Вопрос о работе в колониях тем более важен, тем более о нем надо подумать, что ведь оккупировать Германию пойдут черные войска. Мы держали порох сухим, но возможности у нас большие. Вопрос об Эльзас-Лотарингии. Польша. Если бы Польша обязалась обеспечить пропуск хлеба, что можно им дать? Латвия. Они нас боятся и еще больше будут бояться в связи с надвигающимися событиями в Германии. Здесь можно действовать страхом, военной угрозой. В таком же положении Эстония. Нужно учесть также разложение фашизма. Предлагаю назначить специальное совещание для проработки вопросов нашей внешней политики.

т. Бухарин. Я не согласен с некоторыми товарищами относительно оценки антифашистского дня. Мы разгромлены не были (Радек: “Потому что не выступили”). И положительную роль он сыграл. Перспективы. Характеризует положение то, что у них нет никаких. Какова же должна быть линия нашего поведения? Выставлять ли Коминтерн как открытую организующую силу? Мне кажется, да, выставлять, и т. Троцкий здесь не прав. Для рабочих это будет иметь огромное значение. Но это важно и по отношению к мелкой буржуазии – если будут знать, что за Германской революцией стоит Советская Россия – это выгодно. Коминтерн должен [c.606] выступить открыто. Есть голоса за закрытое совещание. Но ведь нельзя обойтись без открытых призывов Коминтерна, от его реагирования на громкие факты и т.д.

Срок. Сроки частичных выступлений и мобилизации сил устанавливать выгодно, срок решительного выступления назначать не надо.

О левых. Их бить не нужно. Такой лозунг выкидывать нельзя. Надо вспомнить сколько заслуг за ними. Ведь левые, например, завоевали союз металлистов в Берлине. Это крупнейшее реальное достижение. Что касается переходных мер, лучше сосредоточить внимание на том, чего им не нужно делать. Важно поставить вопрос об агитации. Надо подготовить нашу партию. Надо разбить вопрос о ГКП и РКП.

т. Рыков. Совершенно ясно, что на карту ставится все. Мы же совершенно не готовы. Конечно, всякие дипломатические меры – вещь не главная. Ясно, что международный фашизм постарается раздавить Москву после Берлина. Нужно оттягивать. Нужно принять календарный план подготовки, а не восстания, но не только для Германии, а и для нас.

О левых. Конечно, их надо бить – если они мешают правильно организовывать рабочие сотни. Выставить лозунг крушения Версальского договора необходимо. Величайшая опасность – торопливость. Надо подготовлять, оттягивая. Необходимо дальнейшее развитие массового движения на более глубокой политической платформе.

Календарную программу надо принять, продолжая борьбу за завоевание смежных слоев.

т. Троцкий. К вопросу о календарной программе. Надо учесть, что ГКП – партия, не имевшая революции 1905 г., партия, не имевшая нашего подполья с его теоретической проработкой вопроса о технике восстания. Есть ряд обжегшихся, боящихся путчизма, того, что революция будет именно путчем. Партия в целом теряется. Важно и то, что у них нет ЦК, такого ЦК, который мог бы руководить. Там жива психология побитой собаки после неудачных опытов своего марта. Германской компартии нужно помочь организовать (если не бояться этого богдановского термина) свое собственное отношение к грядущей революции. Реальный смысл календарной программы. Фиксируются сроки, в которые нужно сделать то-то и то-то, но они, конечно, гибки и подвижны. Чтобы создать черновую гипотезу плана, надо поговорить с немецкими товарищами.

Но срок нужен. Надо установить, на какой срок брать прицел. Вы его преувеличиваете. Присмотритесь к реальной обстановке: падающая марка, положение населения. Больше [c.607] опасность, что Германская революция явится слишком рано. Если нет работы по организации, наступит прострация у боевиков и мы ослабим имеющиеся у нас силы.

т. Сталин. К вопросу о календарной программе. За календарную программу у нас я целиком. Другое дело – в Германии. Есть моменты, которые предвидеть нельзя. А выступление должно совпасть именно с таким выгодным моментом. У нас они были – съезд Советов, увод Петроградского гарнизона (Троцкий: “Мы их создали”, т. Сталин “Мы раздули”). Я за условную календарную программу с передвижными сроками и с выполнением того условия, чтобы срок выступления совпал именно с выгодным моментом.

О левых. Они самые опасные для нас люди. Преждевременный захват заводов, пр. грозят нам огромными опасностями. Левых надо связать, но не бить. Тактика Коминтерна. Надо, чтобы Коминтерн отделывался общими фразами вслух о помощи, о передвижке центра тяжести, революции в Германии и т.д., но конкретные директивы давать он не должен. Коминтерн должен только санкционировать и не давать конкретных планов, инициативы на себя не брать, ошибки исправлять не через печать, а тайно.

Большое значение имеет сейчас дипломатическая игра. Здесь придется карты разменять, во многих вопросах нашу внешнюю политику пересмотреть. Маневрировать необходимо. С НКИД надо держать непрерывный контакт. О Версальском договоре лучше всего умолчать. Это создаст правильный национальный тон.

Надо повести большую агитацию у нас в стране. Надо говорить мужику о величайшей опасности для земли и воли, надо разъяснить ему, что если Германию сожрут сначала, то потом сожрут нас.

т. Ярославский. Поднимает вопрос о созыве комиссии при Коминтерне по нелегальной работе. В связи с теми чрезвычайно серьезными функциями, которые на нас падут сейчас, надо состав ее пересмотреть, пополнив лицами, действительно руководящими политикой Коминтерна.

т. Зиновьев. Идея календарного плана, изложенная т. Троцким в его второй речи, абсолютно правильна. О Версальском мире. Здесь главное – настроение рабочих масс Германии. Они больше всего боятся войны. Наша революция – иное дело. Там массы другие. Там поголовно читают газеты, там рассчитывают, умеют видеть, калькулируют. И войны боятся, повторяю, больше всего. Умолчать нельзя. Мы не одни там на политической арене. Не надо забывать, что главный козырь агитации социал-демократов – это “коммунисты [c.608] готовят вам новую войну”. Мы должны говорить, что .мы заставим раскошелиться буржуазию. Центральный вопрос – захватить власть. А уж там посмотрим, как поступить. А чтоб захватить власть, нельзя дать себя бить на этом месте умолчанием о войне. Штреземанна надо бить и как капитулянта, и как затягивающего кризис. Но мы и вечных векселей не даем. Мы скажем, что мы попробуем откупиться.

Левые. Бить их нельзя. Брандлер правильно учел, что нужен блок с левыми, и показал себя настоящим вождем партии. За левыми большие пролетарские центры (Берлин, Гамбург и др.). Их надо не душить, а только держать в руках. Растравить старые споры было бы ошибкой.

О роли Коминтерна. Конечно, было бы величайшим вредом, если бы любая бумажка о нашем руководстве выплыла на свет божий, но из этого не следует, что моих тезисов писать не следовало – надо же поделиться с членами ПБ своим взглядом, чтоб осознать положение. О внешней стороне работы Коминтерна – конечно, ставить точки над i не всегда нужно, но призывы, например, нужны – какая же иначе тактика единого фронта?

Выдвигали обвинения меня в том, что я недостаточно борюсь с революционным хаосом. Отвожу их ссылками на места в моих тезисах. Ясно, что мы держим курс на вооруженное восстание. Антифашистское выступление ошибкой не было. Организовать революцию – это правильно, но стоять в стороне от всех революционных выступлений – было бы огромной ошибкой.

Наконец, об агитации в нашей стране. Нужно повести ее таким образом и в таком темпе, чтобы через 2 месяца ни один крестьянин не сомневался в том, что сейчас ставится на карту судьба страны – белая Германия означает войну. Массы надо всколыхнуть в громадном масштабе.

Далее шло принятие резолюции. По предложению т. Троцкого принять первый пункт и затем без разногласий следующие (см. резолюцию).

Записал Бажанов.

 

Источник. 1995. № 5. C. 120–127.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 20. Д. 98. Л. 96–107.

 

[c.609]


Предыдущая
публикация
Алфавитный указатель
сочинений И.В. Сталина

 

Оглавление тома 17
сочинений И.В. Сталина
Следующая
публикация

This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62.narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.

Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.