Сталин И.В. К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов

Источник:

Сталин И.В. Cочинения. – Т. 5. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1947. С. 160–180.

Примечания 51–57: Там же. С. 414–415.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

Основой настоящей статьи послужили лекции “О стратегии и тактике русских коммунистов”, читанные мною в разное время в рабочем клубе Пресненского района и во фракции коммунистов Свердловского университета ⁵². Я решился выпустить ее в свет не только потому, что считаю себя обязанным пойти навстречу желанию пресненцев и свердловцев, но и потому, что сама статья кажется мне не бесполезной для нового поколения наших партийных работников. Считаю нужным, однако, оговориться, что статья эта не имеет претензии дать что-либо новое по существу в сравнении с тем, что уже сказано несколько раз в русской партийной прессе нашими руководящими товарищами. Настоящая статья должна быть рассматриваема как сжатое и схематическое изложение основных взглядов тов. Ленина.

Политическая стратегия так же, как и тактика, имеет дело с рабочим движением. Но само рабочее движение состоит из двух элементов: элемента [c.160] объективного или стихийного и элемента субъективного или сознательного. Элемент объективный, стихийный – это та группа процессов, которые происходят независимо от сознательной и регулирующей воли пролетариата. Экономическое развитие страны, развитие капитализма, развал старой власти, стихийные движения пролетариата и окружающих его классов, столкновения классов и пр.– все это такие явления, развитие которых от воли пролетариата не зависит, это – объективная сторона движения. Стратегии нечего делать с этими процессами, ибо она не может ни отменить их, ни изменить, она может лишь считаться с ними и исходить из них. Это область, подлежащая изучению теории марксизма и программы марксизма.

Но движение имеет еще субъективную, сознательную сторону. Субъективная сторона движения – это отражение в головах рабочих стихийных процессов движения, это сознательное и планомерное движение пролетариата к определенной цели. Эта сторона движения тем, собственно, и интересна для нас, что она, в отличие от объективной стороны движения, подлежит целиком направляющему воздействию стратегии и тактики. Если стратегия не в силах изменить что-либо в ходе объективных процессов движения, то здесь, в области субъективной, сознательной стороны движения, наоборот, поле применения стратегии широко и разнообразно, ибо она, стратегия, может ускорить или замедлить движение, направить по кратчайшему пути или совлечь его на путь более тяжелый и болезненный, в зависимости от совершенств или недостатков самой стратегии. [c.161]

Ускорить или замедлить движение, облегчить или затормозить его, – таковы область и пределы применения политической стратегии и тактики.

Стратегия не занимается сама изучением объективных процессов движения. Тем не менее она обязана их знать и правильно их учитывать, если не хочет допустить грубейших и пагубных ошибок в деле руководства движением. Изучением объективных процессов движения занимается, прежде всего, теория марксизма, а потом и программа марксизма. Поэтому стратегия должна целиком опираться на данные теории и программы марксизма.

Теория марксизма, изучая объективные процессы капитализма в их развитии и отмирании, приходит к выводу о неизбежности падения буржуазии и захвата власти пролетариатом, о неизбежности замены капитализма социализмом. Пролетарская стратегия может быть названа действительно марксистской лишь в том случае, если в основу ее работы будет положен этот основной вывод теории марксизма.

Программа марксизма, исходя из данных теории, определяет цели пролетарского движения, научно формулированные в пунктах программы. Программа может быть рассчитана либо на весь период капиталистического развития, имея в виду низвержение капитализма и организацию социалистического производства, либо на одну определенную фазу в развитии капитализма, например, на низвержение остатков феодально-абсолютистского строя и создание условий свободного [c.162] развития капитализма. В зависимости от этого программа может состоять из двух частей: максимальной и минимальной. Само собой понятно, что стратегия, рассчитанная на минимальную часть программы, не может не отличаться от стратегии, рассчитанной на максимальную ее часть, причем стратегия может быть названа действительно марксистской лишь в том случае, если она руководствуется в своей работе целями движения, формулированными в программе марксизма.

Важнейшей задачей стратегии является определение того основного направления, по которому должно пойти движение рабочего класса и на котором выгоднее всего для пролетариата нанести противнику основной удар для достижения целей, поставленных программой. План стратегии – это план организации решающего удара в том направлении, в котором удар скорее всего может дать максимум результатов.

Основные черты политической стратегии можно было бы обрисовать без особого труда, прибегнув к аналогии с военной стратегией, например, в период гражданской войны, во время борьбы с Деникиным. Все помнят конец 1919 года, когда Деникин стоял под Тулой. В это время разыгрались интересные споры среди военных по вопросам о том, откуда следовало бы нанести решающий удар армиям Деникина. Одни военные предлагали избрать основным направлением удара линию Царицын – Новороссийск. Другие, наоборот, предлагали повести решающий удар по линии Воронеж – Ростов, с тем, чтобы, пройдя эту линию и [c.163] разбив, таким образом, на две части армии Деникина, потом расколотить их поодиночке. Первый план имел, несомненно, свою положительную сторону в том смысле, что он, рассчитывая на взятие Новороссийска, тем самым отрезал армиям Деникина путь к отступлению. Но он был, с одной стороны, невыгоден, ибо предполагал наше продвижение по районам (Донская область), враждебным Советской власти, и требовал, таким образом, крупных жертв; с другой стороны, он был опасен, ибо открывал армиям Деникина дорогу на Москву через Тулу, Серпухов. Второй план основного удара был единственно правилен, ибо он, с одной стороны, предполагал продвижение нашей основной группы по районам (Воронежская губерния – Донбасс), сочувствующим Советской власти, и ввиду этого не требовал особых жертв; с другой стороны, он расстраивал действия основной группы войск Деникина, шедших на Москву. Большинство военных высказалось за второй план и этим была определена судьба войны с Деникиным.

Иначе говоря: определить направление основного удара – это значит предрешить характер операций на весь период войны, предрешить, стало быть, на ⁹/₁₀ судьбу всей войны. В этом задача стратегии.

То же самое нужно сказать о стратегии политической. Первое серьезное столкновение между политическими руководителями российского пролетариата по вопросу об основном направлении пролетарского движения имело место в начале девятисотых годов, во время русско-японской войны. Как известно, одна часть нашей партии (меньшевики) держалась тогда того взгляда, что основное направление движения пролетариата в его борьбе с царизмом должно пойти по линии блока между [c.164] пролетариатом и либеральной буржуазией, причем крестьянство, как важнейший революционный фактор, исключалось, или почти исключалось, из плана, а либеральной буржуазии предоставлялась руководящая роль в общереволюционном движении. Другая часть партии (большевики), наоборот, утверждала, что основной удар должен пойти по линии блока пролетариата и крестьянства, причем роль руководителя общереволюционного движения должна быть предоставлена пролетариату, а либеральная буржуазия должна быть нейтрализована.

Если по аналогии с войной с Деникиным изобразить все наше революционное движение с девятисотых годов до февральской революции 1917 года как войну рабочих и крестьян против царизма и помещиков, то ясно, что от принятия того или иного стратегического плана (меньшевистского, или большевистского), от принятия того или иного основного направления революционного движения зависела во многом судьба царизма в помещиков.

Как во время войны с Деникиным военная стратегия, наметив основное направление удара, тем самым на ⁹/₁₀ определила характер всех дальнейших операций, вплоть до ликвидации Деникина, так и здесь, в области революционной борьбы с царизмом, наша политическая стратегия, наметив основное направление революционного движения в духе большевистского плана, тем самым определила характер работы нашей партии за весь период открытой борьбы с царизмом со времен русско-японской войны до февральской революции 1917 года.

Задача политической стратегии состоит, прежде всего, в том, чтобы, исходя из данных теории и программы [c.165] марксизма и учитывая опыт революционной борьбы рабочих всех стран, правильно определить основное направление пролетарского движения данной страны для данного исторического периода.

Тактика есть часть стратегии, ей подчиненная, ее обслуживающая. Тактика имеет дело не с войной в целом, а с ее отдельными эпизодами, с боями, с сражениями. Если стратегия старается выиграть войну, или довести до конца, скажем, борьбу с царизмом, то тактика, наоборот, стремится выиграть те или иные сражения, те или иные бои, успешно провести те или иные кампании, те или иные выступления, более или менее соответствующие конкретной обстановке борьбы в каждый данный момент.

Важнейшей задачей тактики является определение тех путей и средств, тех форм и способов борьбы, которые более всего соответствуют конкретной обстановке в данный момент и вернее всего подготовляют стратегический успех. Поэтому действия тактики, их результаты должны быть расцениваемы не сами по себе, не с точки зрения непосредственного эффекта, а с точки зрения задач и возможностей стратегии.

Бывают моменты, когда тактические успехи облегчают проведение стратегических задач. Так обстояло дело, например, на деникинском фронте в конце 1919 года при освобождении нашими войсками Орла и Воронежа, когда успехи нашей кавалерии под Воронежем и пехоты под Орлом создали обстановку, благоприятную для удара на Ростов. Так обстояло дело в августе [c.166] 1917 года в России, когда переход Петроградского и Московского Советов на сторону большевиков создал новую политическую обстановку, облегчившую впоследствии октябрьский удар нашей партии.

Бывают и такие моменты, когда тактические успехи, блестящие по своему непосредственному эффекту, но не соответствующие стратегическим возможностям, создают “неожиданную” обстановку, гибельную для всей кампании. Так обстояло дело с Деникиным в конце 1919 года, когда он, увлеченный легким успехом быстрого и эффектного продвижения на Москву, растянул свой фронт от Волги до Днепра и подготовил тем самым гибель своих армий. Так обстояло дело в 1920 году во время войны с поляками, когда мы, недооценив силу национального момента в Польше и увлекшись легким успехом эффектного продвижения вперед, взяли на себя непосильную задачу прорыва в Европу через Варшаву, сплотили против советских войск громадное большинство польского населения и создали, таким образом, обстановку, аннулировавшую успехи советских войск под Минском и Житомиром и подорвавшую престиж Советской власти на Западе.

Наконец, бывают еще моменты, когда приходится пренебречь тактическим успехом, сознательно пойти на тактические минусы и проигрыши для того, чтобы обеспечить за собой в будущем стратегические плюсы. Так бывает нередко на войне, когда одна сторона, желая спасти кадры своих войск и вывести их из-под удара превосходных сил противника, начинает планомерное отступление и сдает без боя целые города и области для того, чтобы выиграть время и собраться с силами для новых решительных боев в будущем. Так обстояло [c.167] дело в России в 1918 году во время германского наступления, когда наша партия вынуждена была пойти на Брестский мир, представляющий громадный минус с точки зрения непосредственного политического эффекта в тот момент, для того, чтобы сохранить союз с крестьянством, жаждавшим мира, заполучить передышку, создать новую армию и обеспечить, таким образом, в будущем плюсы стратегические.

Иначе говоря: тактика не может подчинить себя преходящим интересам минуты, она не должна руководствоваться соображениями непосредственного политического эффекта, она тем более не должна отрываться от земли и строить воздушные замки, – тактика должна строиться применительно к задачам и возможностям стратегии.

Задача тактики состоит, прежде всего, в том, чтобы, руководствуясь указаниями стратегии и учитывая опыт революционной борьбы рабочих всех стран, определить формы и способы борьбы, более всего соответствующие конкретной обстановке борьбы в каждый данный момент.

Способы ведения войны, формы войны не всегда одинаковы. Они меняются в зависимости от условий развития, прежде всего в зависимости от развития производства. При Чингис-хане война велась иначе, чем при Наполеоне III, в XX веке ведется иначе, чем в XIX веке.

Искусство ведения войны в современных условиях состоит в том, чтобы, овладев всеми формами войны и всеми достижениями науки в этой области, разумно их [c.168] использовать, умело сочетать их или своевременно применять ту или иную из этих форм в зависимости от обстановки.

То же самое нужно сказать о формах борьбы в политической области. Формы борьбы в политической области еще более разнообразны, чем формы ведения войны. Они меняются в зависимости от развития хозяйства, общественности, культуры, в зависимости от состояния классов, соотношения борющихся сил, характера власти, наконец, в зависимости от международных отношений и пр. Нелегальная форма борьбы при абсолютизме, связанная с частичными забастовками и демонстрациями рабочих; открытая форма борьбы при “легальных возможностях” и массовые политические забастовки рабочих; парламентская форма борьбы, скажем, при Думе и внепарламентское выступление масс, доходящее иногда до вооруженных восстаний; наконец, государственные формы борьбы после взятия власти пролетариатом, когда последний получает возможность обеспечить за собой все государственные средства и силы, вплоть до армии, – таковы в общем формы борьбы, выдвинутые практикой революционной борьбы пролетариата.

Задача партии состоит в том, чтобы овладеть всеми формами борьбы, разумно их сочетать на поле битвы и умело заострить борьбу на тех ее формах, которые особенно целесообразны при данной обстановке.

Формы организации армий, роды и виды войск приспособляются обычно к формам и способам ведения войны. С изменением последних меняются первые. [c.169] При маневренной войне дело решает часто массовая кавалерия. При позиционной войне, наоборот, кавалерия либо не играет никакой роли, либо – второстепенную роль: тяжелая артиллерия и авиация, газы и танки решают все.

Задача военного искусства состоит в том, чтобы обеспечить за собой все роды войск, довести их до совершенства и умело сочетать их действия.

То же самое можно сказать о формах организации в политической области. Здесь, так же как и в военной области, формы организации приспособляются к формам борьбы. Конспиративные организации профессиональных революционеров в эпоху абсолютизма; просветительные, профессиональные, кооперативные и парламентские организации (думская фракция и пр.) в эпоху Думы; фабрично-заводские комитеты, крестьянские комитеты, забастовочные комитеты, советы рабочих и солдатских депутатов, военно-революционные комитеты и широкая пролетарская партия, связывающая все эти формы организаций в период массовых выступлений и восстаний; наконец, государственная форма организации пролетариата в период сосредоточения власти в руках рабочего класса, – таковы вообще те формы организации, на которые, при известных условиях, может и должен опереться пролетариат в своей борьбе с буржуазией.

Задача партии состоит в том, чтобы овладеть всеми этими формами организации, довести их до совершенства и умело сочетать их работу в каждый данный момент. [c.170]

Удачно формулированные решения, отражающие цели войны или отдельного сражения, популярные в войсках, имеют иногда решающее значение на фронте как средство вдохновить армию к действию, поддержать дух и пр. Соответствующие приказы, лозунги или воззвания к войскам имеют для всего хода войны столь же важное значение, как первоклассная тяжелая артиллерия или первоклассные быстроходные танки.

Еще большее значение имеют лозунги в политической области, где приходится иметь дело с десятками и сотнями миллионов населения с их разнообразными требованиями и потребностями.

Лозунг есть сжатая и ясная формулировка целей борьбы, ближайших или отдаленных, данная руководящей группой, скажем, пролетариата, его партией. Лозунги бывают различные в зависимости от разнообразия целей борьбы, охватывающих либо целый исторический период, либо отдельные стадии и эпизоды данного исторического периода. Лозунг “долой самодержавие”, выдвинутый впервые группой “Освобождение труда”⁵³ в восьмидесятых годах прошлого столетия, был лозунгом пропаганды, ибо он имел в виду привлечь на сторону партии единицы и группы наиболее выдержанных и стойких борцов. В период русско-японской войны, когда неустойчивость самодержавия стала для широких слоев рабочего класса более или менее очевидной, лозунг этот стал лозунгом агитации, ибо он рассчитывал уже на привлечение миллионов трудящихся масс. В период перед февральской революцией 1917 года, когда царизм успел окончательно обанкротиться в главах масс, лозунг “долой самодержавие” превратился [c.171] уже из лозунга агитации в лозунг действия, ибо он был рассчитан на то, чтобы двинуть миллионные массы на штурм царизма. В дни февральской революции лозунг этот превратился уже в директиву партии, т.е. в прямой призыв к захвату таких-то учреждений и таких-то пунктов в системе царизма в определенный срок, ибо речь шла уже о том, чтобы свалить царизм, уничтожить его. Директива есть прямой призыв партии к действию тогда-то и там-то, обязательный для всех членов партии и подхватываемый обычно широкими массами трудящихся, если призыв правильно и метко формулирует требования масс, если он действительно назрел.

Смешивать лозунги с директивами, или лозунг агитации с лозунгом действия, столь же опасно, сколь опасны, а иногда и гибельны преждевременные или запоздалые выступления. В апреле 1917 года лозунг “Вся власть Советам” был лозунгом агитации. Известная демонстрация в Питере в апреле 1917 года под лозунгом “Вся власть Советам”, окружившая тогда Зимний дворец, была попыткой, попыткой преждевременной и потому гибельной, превратить этот лозунг в лозунг действия⁵⁴. Это был опаснейший образец смешения лозунга агитации с лозунгом действия. Партия была права, осудив инициаторов этой демонстрации, ибо она знала, что условия, необходимые для превращения этого лозунга в лозунг действия, еще не наступили, что преждевременное выступление пролетариата может привести к разгрому его сил.

С другой стороны, бывают случаи, когда партия становится перед необходимостью “в 24 часа” отменить или изменить уже принятый и назревший лозунг (или директиву) для того, чтобы оградить свои ряды от [c.172] ловушки, поставленной противником, или временно отложить проведение директивы до более благоприятного момента. Такой случай имел место в Петрограде в июне 1917 года, когда демонстрация рабочих и солдат, тщательно подготовленная и назначенная на 10 июня, была “внезапно” отменена ЦК нашей партии ввиду изменившейся обстановки.

Задача партии состоит в том, чтобы умело и своевременно перевести лозунги агитации в лозунги действия, или лозунги действия – в определенные конкретные директивы, либо, если этого потребует обстановка, проявить необходимую гибкость и решительность для того, чтобы своевременно отменить проведение тех или иных лозунгов, хотя бы и популярных, хотя бы и назревших.

1. Исторические повороты. Стратегические планы

Стратегия партии не представляет чего-либо постоянного, раз навсегда данного. Она меняется в зависимости от исторических поворотов, исторических сдвигов. Изменения эти выражаются в том, что для каждого отдельного исторического поворота вырабатывается отдельный, соответствующий ему, стратегический план, действующий на весь период от одного поворота до другого. Стратегический план содержит в себе определение направления основного удара революционных сил и схему соответствующего размещения миллионных масс на социальном фронте. Естественно, что стратегический план, годный для одного исторического периода, [c.173] имеющего свои особенности, не может быть годным для другого исторического периода, имеющего совершенно другие особенности. Каждому историческому повороту соответствует необходимый для него и приноровленный к его задачам стратегический план.

То же самое можно сказать в отношении военного дела. Стратегический план, выработанный для войны с Колчаком, не мог быть пригодным для войны с Деникиным, требовавшей нового стратегического плана, в свою очередь не пригодного для войны, скажем, с поляками в 1920 году, ибо как направления основных ударов, так и схемы размещения основных боевых сил не могли не быть различными во всех этих трех случаях.

Новая история России знает три основных исторических поворота, породившие три различных стратегических плана в истории нашей партии. Мы считаем необходимым кратко обрисовать их для иллюстрации того, как меняются вообще стратегические планы партии в зависимости от новых исторических сдвигов.

Поворот этот начался в начале девятисотых годов, в период русско-японской войны, когда поражение царских армий и грандиозные политические забастовки русских рабочих всколыхнули все классы населения и вытолкнули их на арену политической борьбы. Кончился он, этот поворот, в дни февральской революции в 1917 году.

Два стратегических плана боролись в этот период в нашей партии: план меньшевиков (Плеханов – [c.174] Мартов 1905 г.) и план большевиков (тов. Ленин 1905 г.).

Меньшевистская стратегия планировала основной удар по царизму по линии коалиции либеральной буржуазии с пролетариатом. Исходя из того, что революция считалась тогда буржуазной, план этот предоставлял либеральной буржуазии роль гегемона (вождя) движения, а пролетариат обрекал на роль “крайней левой оппозиции”, на роль “подталкивателя” буржуазии, причем крестьянство, как одна из основных революционных сил, исключалось, или почти исключалось, из поля зрения. Нетрудно понять, что поскольку этот план исключал из игры многомиллионное крестьянство в такой стране, как Россия, он был безнадежно утопичен, поскольку же он отдавал судьбу революции в руки либеральной буржуазии (гегемония буржуазии), он был реакционен, ибо либеральная буржуазия не была заинтересована в полной победе революции, и она всегда была готова кончить дело сделкой с царизмом.

Большевистская стратегия (см. “Две тактики”⁵⁵ тов. Ленина) планировала основной удар революции по царизму по линии коалиции пролетариата с крестьянством, при нейтрализации либеральной буржуазии. Исходя из того, что либеральная буржуазия не заинтересована в полной победе буржуазно-демократической революции, что она победе революции предпочитает сделку с царизмом за счет рабочих и крестьян, этот план предоставлял пролетариату, как единственному до конца революционному классу в России, роль гегемона революционного движения. План этот замечателен не только в том отношении, что он правильно [c.175] учитывал движущие силы революции, но и в том отношении, что он содержал в себе в зародыше идею диктатуры пролетариата (гегемония пролетариата), он гениально предвидел следующую, высшую фазу революции в России и облегчал переход к ней.

Последующее развитие революции вплоть до февраля 1917 года целиком подтвердило правильность этого стратегического плана.

Второй поворот начался с февральской революции в 1917 году, после свержения царизма, когда империалистическая война вскрыла смертельные язвы капитализма во всем мире; когда либеральная буржуазия, неспособная взять в руки фактическое управление страной, вынуждена была ограничиться удержанием за собой формальной власти (Временное правительство); когда Советы рабочих и солдатских депутатов, получившие в руки фактическую власть, не имели ни опыта, ни воли сделать из нее необходимое употребление; когда солдаты на фронте, рабочие и крестьяне в тылу изнывали от тяжести войны и хозяйственной разрухи; когда режим “двоевластия” и “контактной комиссии”⁵⁶, раздираемый внутренними противоречиями и неспособный ни к войне, ни к миру, не только не находил “выхода из тупика”, но еще больше запутывал положение. Кончился он, этот период, Октябрьской революцией в 1917 году.

Два стратегических плана боролись в этот период внутри Советов: план меньшевистско-эсеровский и план большевистский. [c.176]

Меньшевистско-эсеровская стратегия, путавшаяся первое время между Советами и Временным правительством, между революцией и контрреволюцией, оформилась окончательно к моменту открытия Демократического совещания (сентябрь 1917 года). Она строилась по линии постепенного, но неуклонного отстранения Советов от власти и сосредоточения всей власти в стране в руках “Предпарламента”, прообраза будущего буржуазного парламента. Вопросы мира и войны, аграрный и рабочий вопросы, так же как национальный вопрос, откладывались до созыва Учредительного собрания, который, в свою очередь, откладывался на неопределенное время. “Вся власть Учредительному собранию”, – так формулировали эсеро-меньшевики свой стратегический план. Это был план подготовки буржуазной диктатуры, правда, прилизанной и причесанной, “совершенно демократической”, но все же буржуазной диктатуры.

Большевистская стратегия (см. “Тезисы” тов. Ленина, опубликованные в апреле 1917 года ⁵⁷) планировала основной удар по линии ликвидации буржуазной власти соединенными силами пролетариата и крестьянской бедноты, по линии организации диктатуры пролетариата в виде республики Советов. Разрыв с империализмом и выход из войны; освобождение угнетенных национальностей бывшей Российской империи; экспроприация помещиков и капиталистов; подготовка условий для организации социалистического хозяйства, – таковы элементы стратегического плана большевиков в этот период. “Вся власть Советам” – так формулировали тогда большевики свой стратегический план. Он важен не только в том отношении, что правильно [c.177] учитывал движущие силы новой, пролетарской революции в России, но и в том отношении, что облегчал и ускорял дело развязывания революционного движения на Западе.

Последующее развитие событий вплоть до Октябрьского переворота всецело подтвердило правильность этого стратегического плана.

Третий поворот начался с Октябрьского переворота, когда смертельная схватка двух империалистических групп Запада дошла до высшей точки; когда революционный кризис на Западе явно нарастал; когда обанкротившаяся и запутавшаяся в противоречиях буржуазная власть в России пала под ударом пролетарской революции; когда победившая пролетарская революция, порвав с империализмом и выйдя из войны, обрела себе в лице империалистических коалиций Запада заклятых врагов; когда акты нового Советского правительства о мире, о конфискации помещичьих земель, экспроприации капиталистов и освобождении угнетенных национальностей снискали ему доверие миллионов трудящихся всего мира. Это был поворот в международном масштабе, ибо впервые был прорван международный фронт капитала, впервые был поставлен на практическую ногу вопрос о низвержении капитализма. Тем самым Октябрьская революция была превращена из силы национальной, русской, в силу международную, а русские рабочие из отсталого отряда международного пролетариата – в его авангард, будящий своей самоотверженной борьбой рабочих Запада и угнетенные [c.178] страны Востока. Поворот этот не дошел еще до своего конечного развития, ибо он не развернулся еще в международном масштабе, но его содержание и общее направление уже определились с достаточной ясностью.

Два стратегических плана боролись тогда в политических кругах России: план контрреволюционеров, втянувших в свои организации активную часть меньшевиков и эсеров, и план большевиков.

Контрреволюционеры и активные эсеро-меньшевики планировали по линии объединения в один лагерь всех недовольных элементов: старого офицерства в тылу и на фронте, буржуазно-националистических правительств на окраинах, экспроприированных революцией капиталистов и помещиков, агентов Антанты, готовивших интервенцию, и пр. Они держали курс на свержение Советского правительства путем восстаний или иностранной интервенции и реставрацию капиталистических порядков в России.

Большевики, наоборот, планировали по линии внутреннего укрепления диктатуры пролетариата в России и расширения сферы действия пролетарской революции на все страны мира путем объединения усилий пролетариев России с усилиями пролетариев Европы и угнетенных стран Востока против мирового империализма. Чрезвычайно замечательна точная и сжатая формулировка этого стратегического плана, данная тов. Лениным в своей брошюре “Пролетарская революция и ренегат Каутский”: “Провести максимум осуществимого в одной (своей. – И.Ст.) стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах”. Ценность этого стратегического плана заключается не только в том, что он правильно учитывал движущие [c.179] силы мировой революции, но и в том, что он предвидел и облегчал открывшийся потом процесс превращения Советской России в центр внимания революционного движения всего мира, в знамя освобождения рабочих Запада и колоний Востока.

Последующее развитие революции во всем мире, так же как пять лет существования Советской власти в России, целиком подтвердили правильность этого стратегического плана. Факты, вроде того, что контрреволюционеры и эсеро-меньшевики, несколько раз пытавшиеся свергнуть Советскую власть, сидят теперь в эмиграции, а Советская власть и Международная пролетарская организация превращаются в важнейшее орудие политики мирового пролетариата, – эти факты с очевидностью говорят в пользу стратегического плана большевиков.

⁵¹ Статья И.В. Сталина “К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов” опубликована 14 марта 1923 года в номере 56 газеты “Правда”, посвященном 25-й годовщине Российской коммунистической партии (большевиков), в газете “Петроградская правда” №№ 57, 58 и 59 от 14, 15 и 16 марта 1923 года и в журнале “Коммунистическая Революция” № 7 (46) от 1 апреля 1923 года. Позднее отрывок этой статьи под заглавием “Октябрьская революция и стратегия русских коммунистов” был напечатан в книге: И. Сталин. “Об Октябрьской революции”. М., 1932. – 160. [c.414]

⁵² Свердловский университет – Рабоче-Крестьянский Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова.

По инициативе Я.М. Свердлова в 1918 году при ВЦИК были организованы краткосрочные агитационно-пропагандистские курсы, переименованные в январе 1919 года в Школу советской работы. На основе этой школы, по постановлению VIII съезда РКП(б), была создана Центральная школа советской и партийной работы. Во второй половине 1919 года Центральная школа советской и партийной работы была преобразована в Рабоче-Крестьянский Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова. – 160. [c.414]

⁵³ Группа “Освобождение Труда”–первая русская марксистская группа; основана в 1883 году в Женеве Г.В. Плехановым. (О деятельности группы и ее исторической роли см. см.: История ВКП(б). Краткий курс. C. 10–17.). – 171. [c.414]

⁵⁴ Во время массовой политической демонстрации в Петрограде 20–21 апреля 1917 года группа членов Петроградского комитета большевистской партии (Багдатьев и др.) выставила лозунг немедленного свержения Временного [c.414] правительства, вопреки директиве ЦК большевиков о мирном характере демонстрации. Центральный Комитет партии осудил поведение этих “левых” авантюристов (см. В.И. Ленин. Сочинения, изд. 3-е, т. XX, стр. 224–225). – 172. [c.415]

⁵⁵ В.И. Ленин. “Две тактики социал-демократии в демократической революции” (см. Сочинения, изд. 3-е, т. VIII, стр. 27–126). – 175. [c.415]

⁵⁶ “Контактная комиссия” в составе Чхеидзе, Стеклова, Суханова, Филипповского и Скобелева (позднее вошли Чернов и Церетели) была выделена меньшевистско-эсеровским Исполнительным Комитетом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 7 марта 1917 года для установления контакта с Временным правительством, “воздействия” на него и “контроля” за его деятельностью. На деле “контактная комиссия” помогала осуществлению буржуазной политики Временного правительства и удерживала рабочие массы от активной революционной борьбы за переход всей власти к Советам. “Контактная комиссия” существовала до мая 1917 года, когда представители меньшевиков и эсеров вошли непосредственно в состав Временного правительства. – 176. [c.415]

⁵⁷ В.И. Ленин. “О задачах пролетариата в данной революции” (см. Сочинения, изд. 3-е, т. XX, стр. 87–90). – 177. [c.415]

This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62.narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.

Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.

Центр гуманитарных наук 21-ого века

Зеркало Библиотеки Михаила Грачева,

Архив И. В. Сталина

Предыдущая

публикация

Алфавитный указатель

сочинений И.В. Сталина

Содержание тома 5

сочинений И.В. Сталина

Следующая

публикация