Центр гуманитарных наук 21-ого века

Сталин И.В.

Революция в Китае и задачи Коминтерна:

Речь на Х заседании VIII пленума ИККИ⁶⁵

24 мая 1927 г.

I. Некоторые мелкие вопросы

Товарищи! Я должен извиниться, что опоздал сегодня на заседание Исполкома и не мог заслушать полностью речь Троцкого, которую он здесь читал на Исполкоме.

Я думаю, однако, что Троцкий дал за последние дни такую массу литературы, тезисов и писем в Исполком по китайскому вопросу, что в материалах для критики оппозиции у нас не может быть недостатка.

Поэтому в своей критике ошибок Троцкого я буду исходить из этих документов, не сомневаясь, что эта критика будет вместе с тем критикой основ сегодняшней речи Троцкого.

Я постараюсь, по возможности, отмести личный элемент в полемике. Личные нападки Троцкого и Зиновьева на отдельных членов Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума ИККИ не стоят того, чтобы останавливаться на них.

Видимо, Троцкий хотел бы изобразить из себя некоего героя на заседаниях Исполкома Коминтерна с тем, чтобы превратить работу Исполкома по вопросам о военной опасности, китайской революции и т.д. – [c.282] в работу по вопросу о Троцком. Я думаю, что Троцкий не заслуживает такого большого внимания. (Голос с места: “Правильно!”) Тем более, что он напоминает больше актера, чем героя, а смешивать актера с героем нельзя ни в коем случае.

Я уже не говорю о том, что нет ничего оскорбительного для Бухарина или Сталина в том, что такие люди, как Троцкий и Зиновьев, уличенные VII расширенным пленумом Исполкома в социал-демократическом уклоне, поругивают почем зря большевиков. Наоборот, было бы для меня глубочайшим оскорблением, если бы полуменьшевики типа Троцкого и Зиновьева хвалили, а не ругали меня.

Я не буду также распространяться о том, нарушила ли оппозиция своими нынешними фракционными выступлениями обязательства, данные ею 16 октября 1926 года. Троцкий уверяет, что по декларации оппозиции от 16 октября 1926 года он имеет право отстаивать свои взгляды. Это, конечно, верно. Но, если Троцкий думает утверждать, что этим исчерпывается декларация, то это нельзя назвать иначе, как софизмом.

В декларации оппозиции от 16 октября говорится не только о правах оппозиции отстаивать свои взгляды, но и о том, что эти взгляды могут быть отстаиваемы лишь в партийно-допустимых рамках, что фракционность должна быть отброшена и ликвидирована, что оппозиция обязана “безоговорочно подчиняться” воле партии и решениям ЦК, что оппозиция должна не только подчиняться этим решениям, но и “проводить” их в жизнь добросовестно.

Следует ли еще доказывать после всего этого, что декларация оппозиции от 16 октября 1926 года [c.283] нарушена ею и разорвана в клочки самым грубым образом.

Не буду также распространяться о неприличных и грубо-клеветнических извращениях позиции ЦК ВКП(б) и Коминтерна по китайскому вопросу, данных в многочисленных тезисах, статьях и речах оппозиции. Троцкий и Зиновьев не перестают утверждать, что ЦК ВКП(б) и Коминтерн отстаивали и отстаивают будто бы политику “поддержки” национальной буржуазии в Китае.

Едва ли нужно доказывать, что это утверждение Троцкого и Зиновьева является вымыслом, клеветой, умышленным извращением дела. На самом деле ЦК ВКП(б) и Коминтерн отстаивали не политику поддержки национальной буржуазии, а политику использования национальной буржуазии, пока революция в Китае была революцией общенационального объединенного фронта, и эту политику заменили они потом политикой вооруженной борьбы с национальной буржуазией, когда революция в Китае стала революцией аграрной, а национальная буржуазия стала отходить от революции.

Стоит просмотреть такие документы, как резолюция VII расширенного пленума, известное воззвание Исполкома Коминтерна⁶⁶, тезисы Сталина для пропагандистов (см. настоящий том, стр. 221–230. – Ред.), наконец, тезисы Бухарина, представленные на днях Президиуму Исполкома Коминтерна, – чтобы убедиться в этом.

Несчастье оппозиции в том именно и состоит, что она не может обойтись без клеветы и извращений.

Перейдем к делу. [c.284]

II. Аграрно-крестьянская революция как основа буржуазно-демократической революции

Основная ошибка Троцкого состоит в том, что он не понимает смысла и характера китайской революции. Коминтерн исходит из того, что преобладающим фактором гнета в Китае в данный момент, стимулирующим аграрную революцию, являются пережитки феодализма. Коминтерн исходит из того, что пережитки феодализма в китайской деревне и вся милитаристско-бюрократическая надстройка над этими пережитками со всеми дзюдзюнами, губернаторами, генералами, Чжан Цзо-линами и т.д., – являются той базой, на основе которой возникла и развертывается нынешняя аграрная революция.

Если 70% крестьянских доходов в целом ряде провинций принадлежат помещику и джентри, если помещики, вооруженные и невооруженные, являются не только экономической, но и административной и судебной властью, если до сих пор еще в ряде провинций практикуется средневековая купля и продажа женщин и детей, – то нельзя не признать, что феодальные пережитки являются основной формой гнета в китайских провинциях.

Именно потому, что феодальные пережитки со всей их милитаристско-бюрократической надстройкой являются основной формой гнета в Китае, – именно поэтому и переживает теперь Китай величайшую по своей силе и размаху аграрную революцию. [c.285]

А что такое аграрная революция? Она именно и есть основа и содержание буржуазно-демократической революции.

Именно поэтому и говорит Коминтерн, что Китай переживает в настоящий момент буржуазно-демократическую революцию.

Но буржуазно-демократическая революция в Китае направлена не только против феодальных пережитков. Она направлена вместе с тем против империализма.

Почему?

Потому, что империализм со всей его финансовой и военной мощью в Китае есть та сила, которая поддерживает, вдохновляет, культивирует и консервирует феодальные пережитки со всей их бюрократически-милитаристской надстройкой.

Потому, что нельзя ликвидировать феодальные пережитки в Китае, не ведя вместе с тем революционной борьбы против империализма в Китае.

Потому, что кто хочет уничтожить феодальные пережитки в Китае, тот должен обязательно поднять руку против империализма и империалистических групп в Китае.

Потому, что, не ведя решительной борьбы с империализмом, нельзя добить и ликвидировать феодальные пережитки в Китае.

Именно поэтому и говорит Коминтерн, что буржуазно-демократическая революция в Китае является вместе с тем революцией антиимпериалистической.

Таким образом, нынешняя революция в Китае является соединением двух потоков революционного движения – движения против феодальных пережитков и движения против империализма. Буржуазно-демократическая [c.286] революция в Китае есть соединение борьбы против феодальных пережитков с борьбой против империализма.

Таков исходный пункт всей линии Коминтерна (а значит, и ЦК ВКП(б)) по вопросам китайской революции.

А каков исходный пункт позиции Троцкого по китайскому вопросу? Он прямо противоположен только что изложенной точке зрения Коминтерна. Троцкий либо вовсе не признает наличия феодальных пережитков в Китае, либо не придает им решающего значения. Троцкий (а значит, и оппозиция), недооценивая силу и значение феодально-бюрократического гнета в Китае, полагает, что основной причиной китайской национальной революции является государственно-таможенная зависимость Китая от стран империализма.

Позвольте сослаться на известные тезисы Троцкого, присланные в ЦК ВКП(б) и в Исполком Коминтерна несколько дней тому назад. Заглавие этих тезисов Троцкого: “Китайская революция и тезисы Сталина”.

Вот что пишет Троцкий в этих тезисах:

При невнимательном отношении к этой цитате можно подумать, что Троцкий воюет не против линии Коминтерна по вопросу о характере китайской революции, а против “соглашательской политики” Бухарина. Но это, конечно, неверно. На самом деле в этой цитате речь идет об отрицании “преобладающей роли” феодальных пережитков в Китае. На самом деле речь идет здесь о том, чтобы объявить развертывающуюся ныне аграрную революцию в Китае революцией верхушечной, революцией, так сказать, антитаможенной.

Болтовня о “соглашательской политике” Бухарина понадобилась здесь Троцкому для того, чтобы прикрыть свое отступничество от линии Коминтерна. Это есть – скажу прямо – обычный мошеннический прием Троцкого.

По Троцкому выходит, таким образом, что феодальные пережитки в Китае со всей их милитаристско-бюрократической надстройкой являются не основной пружиной китайской революции в данный момент, а второстепенной и незначительной силой, заслуживающей лишь того, чтобы ставить ее в кавычки.

По Троцкому выходит, таким образом, что “основной причиной” национальной революции в Китае является таможенная зависимость Китая от империалистов, что революция в Китае является, ввиду этого, главным образом, революцией, так сказать, антитаможенной.

Таков исходный пункт концепции Троцкого.

Такова точка зрения Троцкого на характер китайской революции. [c.288]

Позвольте отметить, что эта точка зрения есть точка зрения статского советника “его величества” Чжан Цзо-лина.

Если точка зрения Троцкого правильна, тогда надо признать, что правы Чжан Цзо-лин и Чан Кай-ши, не желающие ни аграрной, ни рабочей революции и добивающиеся лишь того, чтобы отменить неравные договоры и установить таможенную автономию Китая.

Троцкий скатился на точку зрения канцеляристов Чжан Цзо-лина и Чан Кай-ши.

Если остатки феодализма надо ставить в кавычки; если не прав Коминтерн, заявляя, что остатки феодализма имеют преобладающее значение на данной стадии революции; если основой китайской революции является таможенная зависимость, а не борьба с феодальными пережитками и с поддерживающим их империализмом, – то что же остается тогда от аграрной революции в Китае?

Откуда взялась аграрная революция в Китае с требованием конфискации помещичьих земель? На каком основании считают, в таком случае, китайскую революцию революцией буржуазно-демократической? Разве это не факт, что аграрная революция является основой буржуазно-демократической революции? Неужели аграрная революция могла упасть с неба?

Разве это не факт, что миллионы и десятки миллионов крестьян вовлечены в величайшую аграрную революцию в таких провинциях, как Хунань, Хубэй, Хэнань и т.д., где крестьяне устанавливают свою власть, свой суд, свою самооборону, изгоняя вон помещиков и расправляясь с ними “по-плебейски”? [c.289]

Откуда могло взяться такое мощное аграрное движение, если феодально-милитаристский гнет не является преобладающей формой гнета в Китае?

Как могло это мощное движение десятков миллионов крестьян принять, вместе с тем, антиимпериалистический характер, если не признавать, что империализм является основным союзником феодально-милитаристских угнетателей китайского народа?

Разве это не факт, что в одной только Хунани насчитывается теперь в крестьянском союзе свыше двух с половиной миллионов членов? А сколько их состоит теперь, в Хубэе, в Хэнани и сколько их будет состоять в самое ближайшее время в других провинциях Китая?

А “красные пики”, “союзы подтянутых животов” и т.д., – неужели все это выдумка, а не реальность?

Неужели можно серьезно утверждать, что аграрная революция десятков миллионов крестьян с лозунгом конфискации помещичьих земель направлена не против действительных и несомненных пережитков феодализма, а против воображаемых пережитков феодализма в кавычках?

Разве не ясно, что Троцкий скатился на точку зрения канцеляристов “его величества” Чжан Цзо-лина?

Таким образом, мы имеем две основной лилии:

а) линия Коминтерна, учитывающая наличие феодальных пережитков в Китае, как преобладающей формы гнета, решающее значение мощного аграрного движения, связь феодальных пережитков с империализмом, буржуазно-демократический характер китайской революции с заострением борьбы против империализма;

б) линия Троцкого, отрицающая преобладающее значение феодально-милитаристского гнета, не видящая [c.290] решающего значения аграрно-револнщионного движения в Китае и объясняющая антиимпериалистический характер китайской революции лишь интересами китайского капитализма, требующего таможенной самостоятельности Китая.

Основная ошибка Троцкого (а значит, и оппозиции) состоит в недооценке аграрной революции в Китае, в непонимании буржуазно-демократического характера этой революции, в отрицании предпосылок многомиллионного аграрного движения в Китае, в недооценке роли крестьянства в китайской революции.

Ошибка эта не новая для Троцкого. Она является характернейшей чертой всей линии Троцкого за весь период его борьбы с большевизмом.

Недооценка роли крестьянства в буржуазно-демократической революции является той ошибкой, которая преследует Троцкого с 1905 года, которая проявилась особенно ярко перед февральской революцией 1917 года и которая не оставляет его до нынешнего времени.

Позвольте сослаться на некоторые факты из области борьбы Троцкого с ленинизмом, например, накануне февральской революции в 1917 году, когда мы шли к победе буржуазно-демократической революции в России.

Троцкий утверждал тогда, что, так как среди крестьянства усилилась дифференциация, так как мы имеем теперь господство империализма и пролетариат противопоставляет себя буржуазной нации, то роль крестьянства будет падать, а аграрная революция ее будет шесть того значения, какое придавали ей в 1905 году.

Что же отвечал на это Ленин? Позвольте привести цитату из статьи Ленина 1915 года по вопросу о роли [c.291] крестьянства в буржуазно-демократической революции в России:

Вот эта особенность схемы Троцкого, состоящая в том, что он видит буржуазию, видит пролетариат, но не замечает крестьянства и не понимает его роли в буржуазно-демократической революции, – эта именно особенность и составляет основную ошибку оппозиции по китайскому вопросу.

В этом именно и состоит “полуменьшевизм” Троцкого и оппозиции в вопросе о характере китайской революции.

Из этой основной ошибки проистекают все остальные ошибки оппозиции, вся путаница в тезисах оппозиции по китайскому вопросу.

III. Гоминдан правых в Нанкине, истребляющий коммунистов, и Гоминдан левых в Ухане, поддерживающий союз с коммунистами

Взять, например, вопрос об Ухане. Установка Коминтерна по вопросу о революционной роли Ухана известна и ясна. Так как Китай переживает аграрную революцию; так как победа аграрной революции есть победа буржуазно-демократической революции, победа революционной диктатуры пролетариата и крестьянства; так как Нанкин является центром национальной [c.293] контрреволюции, а Ухан – центром революционного движения в Китае, – то необходима поддержка уханского Гоминдана, необходимо участие коммунистов в этом Гоминдане и в его революционном правительстве, при условии, что будет обеспечена руководящая роль пролетариата и его партии как в Гоминдане, так и вне Гоминдана.

Является ли нынешнее уханское правительство органом революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства? Нет, пока еще не является и не скоро еще станет таким органом. Но оно имеет все шансы развиться в такой орган при дальнейшем развитии революции, при успехах этой революции.

Такова установка Коминтерна.

Совершенно по-иному смотрит на дело Троцкий. Он считает, что Ухан есть “фикция”, а не центр революционного движения. На вопрос о том, что представляет сейчас левый Гоминдан, Троцкий отвечает: “Пока еще ничего, или почти ничего”.

Допустим, что Ухан есть фикция. Но если Ухан есть фикция, почему Троцкий не требует решительной борьбы против этой фикции? С каких это пор коммунисты стали поддерживать фикцию, участвовать в фикции, возглавлять фикцию и т.д.? Разве это не факт, что коммунисты обязаны бороться с фикцией? Разве это не факт, что отказ от борьбы с фикцией со стороны коммунистов есть обман пролетариата и крестьянства? Почему же Троцкий не предлагает борьбы с фикцией, хотя бы путем немедленного ухода коммунистов из уханского Гоминдана и уханского правительства? Почему Троцкий предлагает остаться в этой фикции, не уходить оттуда? Где же тут логика? [c.294]

Не объясняется ли эта “логическая” несообразность тем, что Троцкий, размахнувшись насчет Ухана и назвав его фикцией, струсил потом и не решился сделать соответствующего вывода в своих тезисах?

Или, например, возьмем Зиновьева. В своих тезисах, розданных пленуму ЦК ВКП(б) в апреле этого года, Зиновьев квалифицирует Гоминдан в Ухане, как правительство кемалистов периода 1920 года. Но правительство кемалистов – то есть правительство борьбы против рабочих и крестьян, правительство, где нет и не может быть места коммунистам. Казалось бы, что из такой квалификации Ухана может быть лишь один вывод: решительная борьба с Уханом, свержение уханского правительства.

Но так могут думать обыкновенные люди, с обыкновенной человеческой логикой.

Не так думает Зиновьев. Квалифицируя уханское правительство в Ханькоу, как правительство кемалистов, он вместе с тем предлагает оказать самую энергичную поддержку этому самому правительству, не выходить оттуда коммунистам, не покидать Гоминдана в Ухане и т.д. Он прямо говорит:

Пойми, кто может!

Троцкий говорит, что Ухан, т.е. Ханькоу, есть фикция. Зиновьев, наоборот, утверждает, что Ухан есть правительство кемалистов. Отсюда следовало бы [c.295] сделать вывод: борьба с фикцией, или борьба за свержение уханского правительства. А между тем как Троцкий, так и Зиновьев пасуют перед выводом, неизбежно вытекающим из их предпосылок, а Зиновьев идет даже дальше, предлагая “самую энергичную и всестороннюю помощь Ханькоу”.

О чем говорит все это? О том, что оппозиция запуталась в противоречиях. Она потеряла способность мыслить логически и растеряла все перспективы.

Путаница во взглядах, потеря всякой перспективы по вопросу об Ухане, – такова установка Троцкого и оппозиции, если вообще можно назвать путаницу установкой.

IV. О Советах рабочих и крестьянских депутатов в Китае

Или еще возьмем, например, вопрос о Советах рабочих и крестьянских депутатов в Китае.

По вопросу об организации Советов мы имеем три резолюции, принятые на II конгрессе Коминтерна: тезисы Ленина об образовании непролетарских, крестьянских Советов в отсталых странах, тезисы Роя об образовании рабочих и крестьянских Советов в таких странах, как Китай и Индия, и специальные тезисы о том, “Когда и при каких условиях можно создавать Советы рабочих депутатов”.

Тезисы Ленина трактуют об образовании “крестьянских”, “народных”, непролетарских Советов в странах вроде Средней Азии, где нет или почти нет промышленного пролетариата. В тезисах Ленина нет ни одного [c.296] слова об образовании Советов рабочих депутатов в таких странах. При этом тезисы Ленина считают одним из необходимых условий развития и образования “крестьянских”, “народных” Советов в отсталых странах прямую поддержку революции в таких странах со стороны пролетариата СССР. Ясно, что эти тезисы имеют в виду не Китай или Индию, где есть известный минимум промышленного пролетариата и где создание рабочих Советов, при известных условиях, является предпосылкой образования крестьянских Советов, а другие страны, более отсталые, вроде Персии и т.д.

Тезисы Роя имеют в виду, главным образом, Китай и Индию, где имеется промышленный пролетариат. В этих тезисах предлагается образование, при известных условиях, в переходный период от буржуазной революции к пролетарской, – Советов рабочих и крестьянских депутатов. Ясно, что эти тезисы имеют прямое отношение к Китаю.

Особые тезисы II конгресса под заглавием “Когда и при каких условиях можно создавать Советы рабочих депутатов” говорят о роли Советов рабочих депутатов на основе опыта революции в России и Германии. Эти тезисы утверждают, что “Советы без пролетарской революции неизбежно превращаются в пародию на Советы”. Ясно, что при обсуждении вопроса о немедленном образовании Советов рабочих и крестьянских депутатов в Китае мы должны учесть и эти последние тезисы.

Как обстоит дело с вопросом о немедленном создании Советов рабочих и крестьянских депутатов в Китае, если учесть при этом как обстановку в Китае в данный момент и существование Гоминдана в Ухане, как центра [c.297] революционного движения, так и указания двух последних тезисов II конгресса Коминтерна?

Создать Советы рабочих и крестьянских депутатов теперь, например, в районе деятельности уханского правительства, – это значит создать двоевластие, дать лозунг борьбы за свержение левого Гоминдана и образование новой, Советской власти в Китае.

Советы рабочих и крестьянских депутатов есть органы борьбы за свержение существующей власти, органы борьбы за новую власть. Появление Советов рабочих и крестьянских депутатов не может не создать двоевластия, а двоевластие не может не обострить вопроса о том, кому должна принадлежать вся власть.

Как обстояло дело в России в марте – апреле – мае – июне 1917 года? Существовало тогда Временное правительство, которое имело в своих руках половину власти, но, пожалуй, более реальную власть, так как его все еще поддерживали войска. Наряду с этим существовали Советы рабочих и солдатских депутатов, которые тоже имели в своих руках вроде половины власти, хотя не столь реальную власть, как Временное правительство. Лозунг большевиков состоял тогда в устранении Временного правительства и в передаче всей власти Советам рабочих и солдатских депутатов. Никто из большевиков не думал тогда о вхождении в состав Временного правительства, ибо нельзя входить в состав правительства, если ведешь дело к свержению этого правительства.

Можно ли сказать, что обстановка в России в марте – июне 1917 года является аналогичной нынешней обстановке в Китае? Нет, нельзя сказать. Нельзя сказать не только потому, что Россия стояла тогда [c.298] перед пролетарской революцией, между тем как Китай стоит теперь перед буржуазно-демократической революцией, но и потому, что Временное правительство в России являлось тогда правительством контрреволюционным и империалистическим, тогда как нынешнее правительство в Ухане является правительством антиимпериалистическим и революционным в буржуазно-демократическом смысле этого слова.

Что предлагает нам, в связи с этим, оппозиция?

Она предлагает немедленное создание Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в Китае, как центров организации революционного движения. Но Советы рабочих и крестьянских депутатов не есть только центры организации революционного движения. Они являются, прежде всего и главным образом, органами восстания против существующей власти, органами образования новой, революционной власти. Оппозиция не понимает, что только как органы восстания, только как органы новой власти – могут быть превращены Советы рабочих и крестьянских депутатов в центры революционного движения. Без этого Советы рабочих депутатов превращаются в фикцию, в придаток существующей власти, как это имело место в Германии в 1918 году и в России в июле 1917 года.

Понимает ли оппозиция, что создание Советов рабочих и крестьянских депутатов в Китае теперь означает создание двоевластия между Советами и уханским правительством и ведет обязательно и неизбежно к лозунгу свержения уханского правительства?

Я очень сомневаюсь, чтобы Зиновьев понимал эту Простую вещь. Но Троцкий вполне понимает это, ибо он прямо говорит в своих тезисах, что: “лозунг [c.299] Советов означает призыв к созданию действительных органов власти через переходный режим двоевластия” (см. тезисы Троцкого “Китайская революция и тезисы Сталина”).

Выходит, таким образом, что, создавая Советы в Китае, мы создаем вместе с тем “режим двоевластия”, свергаем уханское правительство и образуем новую, революционную власть. Очевидно, Троцкий берет тут за образец события из истории революции в России периода перед Октябрем 1917 года. Тогда у нас, действительно, было двоевластие, и мы, действительно, свергали тогда Временное правительство.

Но я уже говорил, что никто не думал тогда входить в состав Временного правительства. Почему же Троцкий не предлагает теперь немедленного выхода коммунистов из Гоминдана и уханского правительства? Как можно создавать Советы, создавать режим двоевластия и вместе с тем входить в состав того самого уханского правительства, которое собираешься свергнуть? Тезисы Троцкого не дают ответа на этот вопрос.

А между тем ясно, что Троцкий безнадежно запутался здесь в дебрях своих же собственных противоречий. Он спутал буржуазно-демократическую революцию с революцией пролетарской. Он “забыл”, что буржуазно-демократическая революция в Китае не только не закончена и не только не победила еще, а стоит лишь на первой фазе своего развития. Троцкий не понимает, что отказаться от поддержки уханского правительства, дать лозунг двоевластия и свергать уханское правительство теперь через немедленное образование Советов,-это значит оказать прямую и несомненную поддержку Чан Кай-ши и Чжан Цзо-лину. [c.300]

Нам говорят: а как понять, в таком случае, образование Советов рабочих депутатов в 1905 году в России, – разве тогда мы не переживали буржуазно-демократическую революцию?

Но, во-первых, Советов было тогда всего два – в Петербурге и в Москве, и существование двух Советов еще не создавало системы Советской власти в России.

Во-вторых, Петербургский и Московский Советы были тогда органами восстания против старой, царской власти, что лишний раз подтверждает, что нельзя рассматривать Советы, как только лишь центры организации революции, что Советы могут быть такими центрами лишь как органы восстания и органы новой власти.

В-третьих, история рабочих Советов говорит, что такие Советы могут существовать и развиваться дальше лишь в том случае, если имеются благоприятные условия для прямого перехода буржуазно-демократической революции в революцию пролетарскую, если имеются, стало быть, благоприятные условия для перехода от власти буржуазной к диктатуре пролетариата.

Не потому ли погибли рабочие Советы в Петербурге и в Москве в 1905 году так же, как и рабочие Советы в Германии в 1918 году, что не было тогда таких благоприятных условий?

Возможно, что в 1905 году в России не было бы Советов, если бы существовала тогда в России широкая революционная организация вроде нынешнего левого Гоминдана в Китае. Но такая организация не могла существовать тогда в России, ибо элементов национального гнета не было в среде русских рабочих и [c.301] крестьян, русские сами угнетали другие национальности, а организация вроде левого Гоминдана может возникнуть лишь в обстановке национального гнета со стороны иностранных империалистов, стягивающего в одну широкую организацию революционные элементы страны.

Только слепые могут отрицать за левым Гоминданом роль органа революционной борьбы, роль органа восстания против феодальных пережитков и империализма в Китае.

Но что из этого следует?

А из этого следует то, что левый Гоминдан в Китае играет для нынешней буржуазно-демократической революции в Китае приблизительно такую же роль, какую играли Советы в 1905 году для буржуазно-демократической революции в России.

Другое дело, если бы не было в Китае такой популярной и революционно-демократической организации, как левый Гоминдан. Но раз имеется такая специфическая революционная организация, приспособленная к особенностям китайских условий и доказавшая свою пригодность для дальнейшего развития буржуазно-демократической революции в Китае, – было бы глупо и неразумно разрушать эту годами созданную организацию теперь, когда буржуазно-демократическая революция только началась, которая еще не победила и которая не скоро еще победит.

Исходя из этого, некоторые товарищи делают вывод о том, что Гоминдан можно будет использовать и в будущем, при переходе к пролетарской революции, как форму государственной организации диктатуры пролетариата, причем в этом они видят возможность [c.302] мирного перехода от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской.

Возможность мирного развития революции, вообще говоря, конечно, не исключена. У нас в России тоже говорилась в начале 1917 года о возможности мирного развития революции через Советы.

Но, во-первых. Гоминдан не есть Советы, и если он приспособлен к делу развития буржуазно-демократической революции, то это еще не значит, что он может быть приспособлен к делу развития революции пролетарской, тогда как Советы рабочих депутатов являются наиболее приспособленной формой диктатуры пролетариата.

Во-вторых, даже при Советах в России в 1917 году оказался на деле исключенным мирный переход к пролетарской революции.

В-третьих, пролетарских центров в Китае так мало, а враги китайской революции так сильны и многочисленны, что каждое продвижение революции вперед и каждый натиск со стороны империалистов неизбежно будут сопровождаться новыми отколами от Гоминдана и новым усилением компартии за счет авторитета Гоминдана.

Я думаю, что мирный путь развития китайской революции надо считать исключенным.

Я думаю, что Советы рабочих и крестьянских депутатов придется создавать в Китае в переходный период от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской. Ибо в современных условиях без Советов рабочих и крестьянских депутатов невозможен такой переход.

Надо дать сначала развернуться аграрному движению по всему Китаю, надо укрепить Ухай и поддержать [c.303] его в борьбе с феодально-бюрократическим режимом, надо помочь Ухану добиться победы над контрреволюцией, надо развить широко и повсеместно крестьянские союзы, профсоюзы рабочих и другие революционные организации, как базы для создания Советов в будущем, надо дать китайской компартии укрепить свое влияние в крестьянстве и в армии, – и лишь после этого можно создать Советы рабочих и крестьянских депутатов, как органы борьбы за новую власть, как факторы двоевластия, как факторы по